Прокурорский "максимализм" в отношении Бычкова

Прокурор (лат. procurare — управлять, ведать чем-либо, заботиться) — главный законный представитель обвинения в странах гражданского права с системой следствия или в странах общего права, принявших состязательную систему. Обвинение — сторона, отвечающая за изложение в ходе судебного разбирательства по уголовному делу доводов против лица, обвиняемого в совершении правонарушения. Функции прокуроров в разных странах различны и во многом определяются исторически сложившимися условиями. В России прокурор — должностное лицо прокуратуры, в задачи которого входит осуществление прокурорского надзора и поддержание государственного обвинения в уголовном процессе. В Российской Федерации полномочия прокурора определены федеральным законом о прокуратуре и статьей 129 Конституции Российской Федерации.

Наверное, всех удивила позиция государственного обвинителя в недавнем процессе над главой нижнетагильского отделения фонда «Город без наркотиков» Евгением Бычковым. Прокуратура Дзержинского района Нижнего Тагила (прокурор – Светлана Кузнецова) требовала для него 12 лет лишения свободы.

У непосвященных создалось впечатление, что это как-то многовато будет. В иных случаях столько дают за убийство и другие тяжкие преступления, приведшие к непоправимому вреду для здоровья потерпевшего. Впрочем, нет, за непоправимый вред дают все же поменьше – не более восьми. А здесь все живы-здоровы, одни избавились от наркозависимости, а другие – нет, но ничего особенного не произошло. То есть одним стало лучше, а другие остались при своих. Но прокуратуре вынь и положь 12 лет для Бычкова. В чем же дело? Как такое может быть?

По-видимому, в скором времени мы узнаем ответ на этот вопрос, поскольку заместитель генерального прокурора РФ Юрий Золотов поручил прокурору Свердловской области дать оценку позиции государственного обвинителя, который требовал 12 лет колонии строгого режима для Егора Бычкова, сообщает пресс-служба Управления Генпрокуратуры РФ в Уральском федеральном округе.

Ясно, что оценка будет осуждающей. Гособвинение, выражаясь милицейским языком, призовут к порядку и, возможно, даже попеняют на неполное служебное соответствие. Но интересно будет услышать оправдания гособвинителя, его аргументацию. Если он станет повторять то, что уже говорил на суде, то продемонстрирует свое, как бы это сказать поделикатнее, слишком прямолинейное понимание закона и произвольное толкование. В угоду чему или кому – другой вопрос, не станем в него углубляться по понятным причинам. А вот на то, что говорит по этому поводу закон, посмотреть следует.

То, что Бычков запирал наркоманов в лечебнице, прокуратура квалифицировала как очень серьезное преступление — похищение человека. Грубо говоря, к нему подошли с теми же мерками, что и какому-нибудь чеченскому террористу, который похищал заложников с целью выкупа, держал их в яме (зиндане) и время от времени с типичным для отморозков «гостеприимством» делал «секир-башка» их пальцам, чтобы родственники поскорее чесались с выкупом. Вот это было настоящее похищение. Или другой, не менее известный пример: бандиты-долг-наручники-батарея-выколачивание. Или еще вариант с горячим паяльником сами знаете куда.

Похоже ли это на то, что делал Бычков? Отнюдь. По мнению ряда экспертов, похищение человека предполагает удержание его в месте, неизвестном как для близких, так и для правоохранительных органов. Здесь все обстояло не так. Место содержания наркозависимых было известно их родственникам, а правоохранительные органы имели свободный доступ к содержащимся в центре больным. Те наркоманы, которые заявили правоохранителям о своем нежелании находиться в фонде, были отпущены без каких-либо дополнительных условий.

Тем не менее судья на процессе фонда «Город без наркотиков» согласилась с квалификацией прокуратурой действий Егора Бычкова с сотрудниками фонда – «похищения».

Ответственность за похищение регулируется статьей 126 Уголовного кодекса РФ. Существенной частью этой статьи является примечание, гласящее, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. В таком случае: «Ответственность виновного наступает только за другие действия, совершенные при похищении, если они содержат состав преступления».

Очень «трогательно» прозвучала на суде, где Бычкову скостили срок, речь прокурора Юрия Исакова (к судебному следствию в Нижнем Тагиле отношения не имел). «Представьте себе, что человек сидит дома со своими планами на день, и тут приходят крепкие молодые люди, надевают наручники и увозят неизвестно куда»,— сказал он (цитата по behigh.org).

Это что, черный прокурорский юмор? Какие планы могут быть у наркомана, кроме как уколоться? В зале это примерно так и расценили: «Да-да, знаем эти планы! Сорвать с кого-нибудь сережки и купить дозу героина».

Но прокурор продолжил: «Вот пришел человек к врачу, недомогает. А врач предлагает госпитализацию. А пациент не хочет. Что тогда? Врач должен вызвать бригаду санитаров? Цель хороша, но вот средства». Он настаивал на том, что доводы адвокатов о крайней необходимости, по которой действовал Бычков, спасая наркоманов от самих себя, не адекватны обстоятельствам. «Следующий раз возьмутся за алкоголиков и ВИЧ-инфицированных». Он попросил суд оставить приговор в силе. Суд не оставил.

И опять здесь софистика. Алкоголики не испытывают такой зависимости от водки, как наркоманы от наркотиков, а носители ВИЧ так и вовсе нормальные люди с ясным сознанием. Чего их сравнивать с наркоманами?

Вот у кого Бычков действительно похитил наркоманов, так это у барыг, которые на них зарабатывали. Ведь каждый наркоман для них верный источник дохода. Как вклад в банке под безумные проценты. Или курица, несущая золотые яйца. Или плантация с чем-то очень ценным. Словом, месторождение денег. Обойтись без наркотиков он не может, следовательно, всю жизнь будет горбатиться (воровать, заниматься проституцией, пока есть спрос) на того, кто поставляет ему героин. А «Город без наркотиков» эту «гармонию» разрушал. Барыга, образно говоря, собственник наркомана. Он его «приватизировал», посадив на иглу. И отдавать «свое» совсем не хочет.

Однако за такое «похищение», как сейчас выяснилось, никто не будет давать не только двенадцати, но и трех лет. Так что пусть Нижнетагильская прокуратура умерит свои требования.