Предательство генерала Власова

В 2001 году с ходатайством о пересмотре приговора Власову и его соратникам в Главную военную прокуратуру обратился иеромонах Никон (Белавенец), глава движения «За Веру и Отечество». Однако военная прокуратура пришла к выводу, что оснований для применения закона о реабилитации жертв политических репрессий нет.

1 ноября 2001 года Военная коллегия Верховного суда РФ отказала в реабилитации Власова А.А. и других, отменив приговор в части осуждения по ч. 2 ст. 5810 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) и прекратив в этой части дело за отсутствием состава преступления. В остальной части приговор оставлен без изменения.

1 августа 1946 года, в Москве был приведен в исполнение смертный приговор. Через повешение был казнен бывший генерал-лейтенант Андрей Власов и 11 бывших советских командиров, его ближайших сподвижников по так называемой «Русской освободительной армии».

Само имя казненного и прозвище его сподвижников — «власовцы» — стало понятием нарицательным. Для большинства наших граждан – символом позорной измены своему народу, пособничества его самому злейшему врагу. Но для некоторых, которых оказалось тоже немало, особенно за рубежом, Власов и «власовцы» — чуть ли не герои. Борцы за освобождение России от коммунизма, во всяком случае. Хотя есть сильное ощущение, что этот человек был слишком мелковат – и для роли злодея-суперпредателя, и тем более, для роли героя.

Его советская биография вплоть до весны 1942 года была весьма успешной, хотя и не сказать, что особо выдающейся. Родился Андрей Андреевич Власов 14 сентября 1901 года в селе Ломакино Нижегородской губернии. В самом конце гражданской войны, в октябре-ноябре 1920 года, пройдя обучение на курсах красных командиров, успел поучаствовать в боях с армией Врангеля, покидающей Крым. С 1922 года Власов занимал командные и штабные должности, а также занимался преподаванием. В 1929 году окончил Высшие армейские командные курсы. В 1930 году вступил в ВКП (б). В 1935-м стал слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе. С августа 1937 года — командир 133-го стрелкового полка 72-й стрелковой дивизии, а с апреля 1938 года — помощник командира этой дивизии.

Осенью 1938 года направлен в Китай для работы в составе группы военных советников. С мая по ноябрь 1939 года исполнял обязанности главного военного советника. Награждён орденом Золотого Дракона. Этот орден, представлявший, по сути, ювелирное изделие, у него по возвращении изъяли сотрудники НКВД, о чем он, уже позднее, перейдя на службу немцам, вспоминал с нескрываемой обидой. Но военная карьера его шла успешно — в январе 1940 года генерал-майор Власов был назначен командиром 99-й стрелковой дивизии, которая в октябре того же года была признана лучшей дивизией в округе. За это Власов был награждён орденом Красного Знамени.

В автобиографии, написанной в апреле 1940 года, он отмечал: «Никаких колебаний не имел. Всегда стоял твёрдо на генеральной линии партии и за неё всегда боролся». В январе 1941 года Власов был назначен командиром 4-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа, а через месяц награждён орденом Ленина.

Война для Власова началась под Львовом, с первых же дней. Особых достижений его мехкорпус не имел, как, впрочем, и большинство других наших мехкорпусов. В ходе попытки контрудара против немецкой группы армий «Юг» под Дубно и Бродами большинство наших танков было потеряно. Причем, большей частью даже не в бою – часть сломалось на маршах из-за неумелого обслуживания (из-за экономии горючего, механики-водители в среднем имели опыта вождения всего по пять моточасов). Еще больше танков было просто брошено, опять-таки по причине отсутствия горючего. Но большую часть личного состава Власову удалось сохранить, и по рекомендации Никиты Хрущева, тогда члена военного совета войск Юго-Западного направления, он был назначен командующим 37-й армией, защищавшей Киев.

Два месяца войска 37-й армии успешно отбивали лобовые попытки немцев взять столицу Советской Украины. Но в сентябре 2-я танковая группа Гудериана прорвалась через Десну и стала с севера заходить в тыл войскам Юго-Западного фронта. Форсировав Днепр в районе Кременчуга, навстречу ей устремились войска 1-й танковой группы генерала фон Клейста. Из-за многочисленных ошибок и командования Юго-Западного фронта, и Генштаба, и Ставки (и лично Сталина, в том числе), большая часть войск Юго-Западного фронта попала в окружение, в том числе и 37-я армия. Однако части ее бойцов удалось пробиться к своим. Пробился тогда из окружения и генерал Власов.

В ноябре 1941 года Сталин назначил Власова командующим формирующейся 20-й армией. 5 декабря в районе деревни Красная Поляна (находящейся в 27 км от Московского Кремля) 20-я армия, остановив части немецкой 4-й танковой армии, сама перешла в контрнаступление, и вскоре взяла Солнечногорск и Волоколамск. Впоследствии военные историки утверждали, что в то время Власов по болезни находился в госпитале, а боевыми действиями армии руководили либо командующий оперативной группой А. И. Лизюков, либо начальник штаба Л. М. Сандалов. Тем не менее, именно Власов был официально объявлен одним из героев победы под Москвой, в «Правде» был напечатан его портрет наряду с портретами других командармов, участвовавших в контрнаступлении под Москвой.

24 января 1942 года Власов за успехи его армии получил звание генерал-лейтенанта и был награждён вторым орденом Красного Знамени. Тогда же командующий Западным фронтом Георгий Жуков дал следующую характеристику Власову: «Лично генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет. С управлением войсками справляется вполне». Это, кстати, отнюдь не «блестящая характеристика», как любят утверждать апологеты Власова. В то же время свидетели подтверждают, что командующий фронтом и командарм 20-й армии довольно часто перебранивались друг с другом. Впрочем, такой стиль общения был вполне в духе нашей Красной Армии. И обложив матом подчиненного под настроение, командир потом мог, в более спокойной обстановке, дать ему вполне положительную характеристику.

20-я армия Власова с конца января остановила свое продвижение на берегу реки Лама. А между тем, гораздо севернее, за Волховом, разворачивалась Любанская операция, ставшая роковой и для десятков тысяч наших красноармейцев, и для генерала Власова. Войска 2-й ударной армии Волховского фронта, созданного для срыва наступления немцев на Ленинград и последующего контрудара, успешно прорвали оборону противника в районе населённого пункта Мясной Бор (на левом берегу реки Волхов) и глубоко вклинились в его расположение (в направлении Любани). Но, не имея сил для дальнейшего наступления, армия оказалась в тяжёлом положении. Противник несколько раз перерезал её коммуникации, создавая угрозу окружения.

8 марта 1942 года генерал-лейтенант А. А. Власов был назначен заместителем командующего войсками Волховского фронта. 20 марта 1942 года командующий Волховским фронтом К. А. Мерецков отправил своего заместителя Власова во главе специальной комиссии во 2-ю ударную армию, которой тогда командовал генерал-лейтенант Н.К. Клыков. Но тяжело заболевшего Клыкова самолетом отправили в Москву, а Власов остался исполнять обязанности командарма.

Сейчас не хотелось бы описывать все перипетии и детали этого сражения. Скажем только, что красноармейцы в течение почти полугода находились поистине в адских условиях, буквально на подножном корму. К примеру, в книге Николая Коняева «Власов. Два лица генерала», приводятся потрясающие буквально до глубины души свидетельства выживших участников этой операции. Собственно, к тому времени, когда Власов вступил в командование армией, исход операции был предрешен. И вопрос стоял лишь о том, сколько красноармейцев сумеют вырваться из этого огненного котла в новгородских болотах.

Участник тех боев, маршал авиации и Герой Советского Союза А. П. Силантьев писал позднее: «Когда Вторая ударная армия гибла в волховских болотах, мы видели, что это результат просчета и Верховного Главнокомандования. Я полгода висел над этой армией и потерял там много боевых товарищей. Гибель армии была величайшей трагедией тысяч солдат и офицеров, всю вину за которую потом свалили на изменника генерала Власова. Нелепо оправдывать предателя, но истина в том, что армия ему досталась уже в катастрофическом состоянии».

Впрочем, свою «лепту» в горькую судьбу 2-й Ударной армии внес и Власов. В начале июня Ставка прислала заместителя начальника Генштаба Александра Василевского организовать выход ее войск. Василевский сумел подтянуть артиллерию, авиацию, доставить в достаточных количествах боеприпасы. А надо сказать, что от нехватки боеприпасов советские войска страдали всю зиму и весну 1942 года. Они были ими обеспечены на 15%-20% от нормы – и это в ходе наступательных операций! Василевский подготовил удар по деблокаде 2-й Ударной. Но ее командующий вместо того, чтобы сконцентрировать все оставшиеся силы в один кулак и идти на прорыв, приказал подчиненным войскам пробиваться в рассыпную.

А сам, распустив свой штаб и особый отдел, пустился в скитания. В противоположную от фронта сторону. Чудом представляется, что под таким командованием бойцы 2-й Ударной, потеряв при прорыве у Мясного Бора больше половины своих товарищей, все же частично сумели прорваться к своим. К 25 июня 1942 года сражение завершилось. А 11 июля 1942 года в деревне Туховежи Андрей Власов то ли сам сдался немцам, то ли был им выдан местными жителями (есть разные версии).

Оказавшись в плену, Власов достаточно быстро высказал готовность сотрудничать с немцами. Он предложил им создать Русскую освободительную армию (РОА) под своим командованием и повести ее на «освобождение России от большевизма». Немецкое политическое и военное руководство никакой «русской армии» не хотело, но Власова было решено использовать в пропагандистских целях. Правда, отдельные формирования из советских военнопленных – так называемые «ост-батальонен» — немцы начали формировать еще в 1941 году.

После начала министерством пропаганды Третьего рейха кампании в поддержку «армии Власова» (реально не существующей в природе) власовцами стали называть вообще всех советских граждан, так или иначе служивших в составе вермахта. В большинстве своём это были солдаты русских «ост-батальонов» («ост-батальоны» из нацменьшинств русскому Власову не пожелали подчиняться даже формально), а также так называемые «хиви». «Хильфсвиллиге» («добровольные помощники») в составе частей вермахта и люфтваффе не имели никакого отношения ни к РОА, ни к Власову, ни к СС. Первоначально их обмундировывали в обычную немецкую и даже трофейную форму, но с немецкими кокардами и нашивками, а после известного «Смоленского заявления» генерала Власова в пропагандистских целях на их форму стали нашивать нашивку РОА, создавая иллюзию многочисленности этой организации.

Власов тем временем написал открытое письмо «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом», где более чем своеобразно истолковывал свою советскую биографию. Кроме того, он подписывал листовки, призывающие свергнуть сталинский режим, которые впоследствии разбрасывались нацистской армией с самолётов на фронтах, а также распространялись в среде военнопленных. В 1943 году, после поражения под Курском, Гитлер посчитал, что даже на русских предателей в своей армии на Восточном фронте он полагаться не может, и все «ост-батальоны» были переведены на Западный фронт. Власов попробовал по этому поводу возмутиться – но ему пригрозили отправкой в лагерь, и он примолк.

К осени 1944 года стало очевидно, что Третий рейх идет к катастрофе. Как раз в это время деятельность Власова взялся курировать рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Он пообещал Власову создать настоящую РОА из 20 дивизий. Но из-за нехватки оружия было решено начать пока с двух. Одновременно в Праге, под руководством Гиммлера, Власов созвал «Комитет освобождения народов России», который и возглавил. Впрочем, тот же Степан Бандера заявил представителям Власова, что с «москалями», какие бы они не были, он дел в принципе иметь не желает, и в «Комитет» не вошел.

Весной 1945 года 1-я дивизия РОА под командованием полковника Буняченко после первого же боя с советскими войсками на Одере бросила фронт и, грабя по дороге склады, устремилась в Чехию. За ней устремилась и 2-я формируемая дивизия полковника Зверева. Власов пытался вернуть своих подчиненных на фронт – но безуспешно. Потом он попробовал договориться с чехами, поднявшими восстание против немцев. Но те побоялись ссориться из-за власовцев с Советским Союзом и послали их подальше. Тогда Власов устремился к американцам, чьи войска уже вступили в границы Чехословакии. Но американцы отказались принять и его самого, и его войска.

Существует несколько версий ареста Власова советскими органами безопасности. Официально утверждается, что 12 мая 1945 года Власов был захвачен военнослужащими 25-го танкового корпуса 13-й армии 1-го Украинского фронта неподалеку от города Пльзень в Чехословакии при попытке бежать в западную зону оккупации. Танкисты корпуса якобы преследовали машину Власова по указанию капитана — власовца, сообщившего им, что именно в этой машине находится его командующий. Власов был доставлен в штаб маршала Конева, оттуда в Москву.

Сначала руководство СССР планировало провести публичный процесс над Власовым и другими руководителями РОА в Октябрьском зале Дома союзов, однако в силу того, что часть обвиняемых могла высказывать на процессе взгляды, которые «объективно могут совпадать с настроениями определённой части населения, недовольной Советской властью», было решено процесс сделать закрытым. Впрочем, суд все равно был формальностью. Решение о смертном приговоре через повешение в отношении Власова и 11 его соучастников было принято Политбюро ЦК ВКП (б) 23 июля 1946 года, за неделю до начала процесса. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР они были лишены воинских званий и 1 августа 1946 года повешены, а их имущество было конфисковано.

Для советских людей еще в с военных лет «власовщина» стала символом предательства, а он сам — иудой советской эпохи. Дело доходило до того, что однофамильцы писали в анкетах: «Родственником генерала-предателя не являюсь». Любопытный факт – приходилось видеть докладную коменданта советского лагеря для немецких военнопленных. Последний уведомлял начальство, что к нему часто обращаются с жалобами немцы, объявившие себя сторонниками Комитета «Свободная Германия». Прочие военнопленные немцы, дескать, начинают к ним относиться плохо, оскорбляют, и даже называют «власовцами».

Опозоренное имя командующего черной тенью легло и на память о его подчиненных, геройски павших под Мясным Бором. Долгие годы там даже были затруднены поисковые мероприятия. Только в 1970-х годах благодаря инициативе поисковика Н. И. Орлова у Мясного Бора появились первые три воинские кладбища. Надо сказать, что, в отличие от своего «героического» командарма, большинство бойцов и командиров 2-й Ударной выбрали совсем другую судьбу.

Некоторые под угрозой плена застрелились, как, например, член Военного совета армии дивизионный комиссар И. В. Зуев. Другие смогли выйти к своим или пробраться к партизанам, как, например, комиссар 23-й бригады Н. Д. Аллахвердиев, ставший командиром партизанского отряда. Но даже большинство попавших в немецкий плен, как, к примеру, старший политрук М. М. Залилов (Муса Джалиль), не только не пошли на службу немцам, но и попытались продолжить борьбу с врагом. Командир 327-й дивизии генерал И. М. Антюфеев, будучи ранен, попал в плен 5 июля. Антюфеев отказался помогать противнику, и немцы отправили его в лагерь в Каунас, потом он работал на шахте. После войны Антюфеев был восстановлен в генеральском звании, продолжил службу в Советской Армии и вышел в отставку генерал-майором.

Начальник медико-санитарной службы 2-й ударной армии военврач 1-го ранга Боборыкин специально остался в окружении, чтобы спасти раненых армейского госпиталя. 28 мая 1942 года командование наградило его орденом Красного Знамени. Находясь в плену, носил форму командира Красной Армии и продолжал оказывать медицинскую помощь военнопленным. После возвращения из плена работал в Военно-медицинском музее в Ленинграде. Начальник санитарной службы и бригадный врач 23-й стрелковой бригады майор Н. И. Кононенко был направлен врачом в лагерный лазарет города Эбельсбах (Нижняя Бавария). Там он стал одним из организаторов «Революционного комитета», превратив свой лазарет в лагере Маутхаузен в центр патриотического подполья. Гестапо выследило «Комитет», Кононенко был арестован и 25 сентября 1944 года расстрелян вместе с другими 125-ю подпольщиками.

Командир 844-го полка 267-й дивизии В. А. Поспелов и начальник штаба полка Б. Г. Назиров попали в плен раненные, где продолжили борьбу с противником, и в апреле 1945 года возглавили восстание в концлагере Бухенвальд. Показателен пример политрука роты 1004-го полка 305-й дивизии Д. Г. Тельных. Попав раненным (ранение в ногу) и контуженным в плен в июне 1942 года, в июне 1943 года Тельных бежал из лагеря в Бельгии и примкнул к партизанскому отряду № 4. Этот отряд под командованием подполковника Красной Армии Котовца состоял из советских военнопленных. Отряд входил в состав русской партизанской бригады «За Родину» (подполковник К. Шукшин). Тельных участвовал в боях, вскоре стал командиром взвода, а с февраля 1944 года — политруком роты. В мае 1945 года бригада «За Родину» захватила город Майзак и восемь часов удерживала его до подхода английских войск. После войны Тельных вместе с другими товарищами-партизанами вернулся служить в РККА.