Караджичу готовят участь Милошевича

Радован Караджич (род. 19 июня 1945 г.) – боснийский серб, бывший сербский политик, бывший президент республики боснийских сербов, поэт, профессор психиатрии, обвиняемый Международным трибуналом по бывшей Югославии в военных преступлениях. Арестован властями Сербии и выдан трибуналу в июле 2008 г., где с тех пор находится под следствием.

В Гааге Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) продолжил слушания по делу Радована Караджича, бывшего президента Республики Сербской в Боснии и Герцеговине. Прокуроры МТБЮ обвиняют его в организации криминального режима на территории Республики Сербской и в совершении различных военных преступлений в период с июля 1991-го по ноябрь 1995 года. Перечень преступлений, в которых обвиняется Караджич, насчитывает 11 пунктов, среди них – геноцид, убийства, преследование людей по политическим, расовым и религиозным мотивам, депортации и т. п.

Напомним, что сам Караждич в течение 13 лет скрывавшийся в Сербии, был арестован ее властями в июле 2008 года и выдан МТБЮ. Этим шагом либеральные власти Сербии, которые ранее таким же образом уже передали МТБЮ бывшего президента Югославии Слободана Милошевича, надеялись снискать одобрение Евросоюза, руководители которого обещали им «за хорошее поведение» принять страну в ЕС. Но, как показала практика, даже передача Караджича не приблизила принятия Сербии в Евросоюз. Прокуроры международного трибунала потребовали от властей Белграда выдать теперь уже и Ратко Младича – бывшего командующего армии Республики Сербской в Боснии, за голову которого назначена награда в $5 млн. А вступление Сербии в ЕС, которое обещают Белграду с 2000 года, вновь отложено на неопределенный срок.

Свидетелям отказывает память

На процессе против Караджича заслушано уже множество разного рода свидетелей. Среди них – мусульмане, а также бывшие руководители международных наблюдательных миссий в Боснии, командующие и высшие офицеры международных сил по поддержанию мира. Они пока не смогли прямо подтвердить выдвинутых против Караджича обвинений, хотя и сделали заявления, что считают его военным преступником. При этом многие во время перекрестных допросов Караджича впадали в беспамятство и не могли вспомнить известных событий и деталей своей деятельности в Боснии в 1992–1995 гг. Например, австралийский генерал Джон Уилсон, бывший командир группы военных наблюдателей ООН в Боснии, на большинство заданных ему вопросов вообще отвечал: «Не помню» или «Не знаю».

Примерно так же «содержательно» свидетельствовал против Караджича и другой ключевой свидетель обвинения – ирландский полковник в отставке Колм Дойл, бывший в 90-е годы главой Европейской наблюдательной комиссии в Боснии и Герцеговине (БиГ), а затем – личным представителем председателя мирной конференции по Югославии лорда Карингтона. Дойл тоже не смог ответить на большинство вопросов Караджича, утверждая, что или не помнит событий, на которые ссылается обвиняемый, или что никогда не видел представляемых ему на опознание документов.

При этом, когда Караджич сообщил суду, что в начале 1992 года, накануне войны между мусульманами и сербами, исламисты БиГ вооружили армию в 120 тыс. мужчин, Дойл также ответил, что ничего об этом не знает. Самого Караджича настолько удивил факт, что свидетель обвинения не знает военно-политической ситуации в БиГ, хотя был там главным наблюдателем, что он заявил суду: «Такой свидетель некомпетентен». И потому вообще непонятно, зачем таких свидетелей приглашают в суд прокуроры МТБЮ.

Взрывы на рынке в Сараево

Сейчас на процессе Караджича его защита требует провести баллистическую экспертизу взрывов на рынке в центре Сараево в феврале 1994-го и в августе 1995 года, чтобы доказать непричастность к ним сербских сил. Тогда в хлебных очередях на площади Маркале в результате двух взрывов погибли 105 человек и 234 были ранены. Ответственность за взрывы боснийские власти немедленно приписали сербам, хотя независимые баллистики даже тогда утверждали, что мины, выпущенные с сербских позиций возле Сараево, никак не могли попасть на площадь Маркале под тем углом, под которым они фактически вошли в землю, а значит, они были выпущены с других, несербских позиций.

Причем оба взрыва хлебных очередей были сербам вообще никак не выгодны, ибо уже после первого они по требованию международных сил отвели свою артиллерию на 20 км от Сараево. А второй взрыв стал поводом к массовым бомбардировкам их позиций авиацией НАТО и конечному поражению в войне, которую они до того времени у мусульман вчистую выигрывали.

Сейчас, после кровавых событий югославской войны, уже мало кто помнит, что до начавшегося в 1991 году развала Югославии сербы и боснийцы жили в своей республике очень дружно вопреки разнице в вере и традициях. Нормой были смешанные браки, а в приграничных районах православные сербы и мусульмане-боснийцы перенимали друг у друга привычки, даже не всегда позитивные. Например, сербы, жившие в городках вдоль реки Дрина, отделяющей Сербию от Боснии, завели в своих семьях мусульманские порядки, по которым хозяйка дома, принимая гостей, накрывала праздничный стол, а сама пряталась в дальних комнатах от людских глаз. А боснийцы, жившие в мусульманских анклавах Горажде или Сребреница, пили 45-градусную ракию, утверждая при этом, что Коран запрещает пить вино, а про ракию в нем ничего не сказано.

Эта дружба простых людей определялась общими тяжелыми условиями жизни в горах Сербии и Боснии, где без помощи и поддержки соседа, независимо от его национальности, выжить было невозможно. На тамошних горных дорогах люди при виде сломавшейся машины неизменно останавливались и предлагали помощь, поскольку иногда это могло спасти кому-то жизнь. Зимой горные дороги и перевалы заметает снег, делая их непроезжими, и застрявший путник обычно не спрашивал, кто выдернул его машину из сугроба – серб или босниец. А летом те и другие приходили на помощь друг другу при уборке урожая.

Но в начале 90-х, когда исламские интеллектуалы Боснии и Герцеговины донельзя раздули проблему своей национальной и религиозной исключительности, братство и дружба народов закончились, а взамен пришла большая война. Боснийцы объявили о независимости от Югославии в 1992 году и принялись изгонять сербов и католиков-хорватов с государственной службы в своей республике, а затем – вообще с ее территории. В БиГ были блокированы казармы Югославской народной армии, чтобы не допустить ее участия в восстановлении правопорядка, начались захваты оружия из ее арсеналов.

Обратная реакция последовала быстро. Боснийские сербы, составлявшие тогда треть населения БиГ, также объявили о создании своей Республики Сербской на боснийской территории. Ее первым президентом и стал Радован Караджич. Сербские силы, сформированные из добровольцев и покинувших федеральную армию солдат, а также граждан России, Греции и других православных стран, начали защищать территорию РС с оружием в руках. Численность их вооруженных сил была невелика: например, в одной только столице БиГ Сараево находилось в три раза больше бойцов, чем солдат армии Республики Сербской вокруг нее. С началом войны мусульмане изгнали сербов из долины реки Неретвы, из северной Боснии и ряда других областей.

При этом несколько районов Сараево оставались этнически сербскими, а их жители оказались под угрозой уничтожения исламистами. Чтобы предотвратить это, сербы оседлали высоты вокруг боснийской столицы – это сдерживало попытки мусульман нападать на сербов в городе. Правда, когда они захватывали в плен сербов, то вместо тюремных камер бросали их в колодцы городской канализации, откуда не было выхода. При этом, как рассказывали позже сербские очевидцы, пленных мусульмане кормили хлебом, специально измазанным в человеческих фекалиях.

На процессе в Гааге Караджич подчеркнул, что боснийские сербы не отводили свою артиллерию от города, опасаясь «резни и изгнания сараевских сербов», т. к. мусульманские силы в городе имели значительное превосходство над ними. Он также указал, что в преддверии визитов иностранных делегаций мусульмане постоянно открывали по сербам огонь с позиций, расположенных вблизи гуманитарных учреждений, чтобы вызвать ответную стрельбу и затем обвинить противника в обстреле гражданских объектов и вызвать международное вмешательство в конфликт на своей стороне.

Это вмешательство международных сил в конфликт было полностью в интересах мусульман, поскольку большая часть их территории и главные мусульманские оплоты, включая столицу Сараево, а также города Тузла, Бихач, Горажде, Сребреница и Жепа, были окружены сербскими войсками. Было ясно, что в войне боснийцы терпели поражение. К последнему ее году мусульмане контролировали лишь около 20% территории страны, в то время как сербские вооруженные формирования – до 70%, а остальная часть была подконтрольна боснийским хорватам.

Но мусульмане во главе с президентом Алией Изетбеговичем сделали свою слабость своей силой. Они использовали взрывы мин по площади Маркале в Сараево (есть мнение, что эти взрывы были организованы хорватами или боснийскими спецслужбами), а затем втянули в войну на своей стороне силы НАТО, чтобы те разбили за них сербские войска. Т. е. по сути дела суверенитет мусульманской Боснии и Герцеговины был завоеван штыками третьей силы – натовцев, солдаты которой направлялись на Балканы христианскими государствами Европы. Этим, кстати, ситуация в Боснии отличалась от Словении и Хорватии, где против войск союзной Югославии и сербов воевали лишь республиканские вооруженные силы.

Также мусульмане в своих интересах широко использовали и международные средства массовой информации, аккредитовав в Сараево и других осажденных боснийских городах западных журналистов. Они регулярно распространяли сводки боснийского командования о якобы совершаемых сербами преступлениях. В сводках фигурировали обстрелы сербскими снайперами мусульманских жилищ, убийства пулеметчиками прохожих на улицах Сараево, Сребреницы и других городов. При этом никто не рассказывал о вылазках мусульманских отрядов Надира Орича из анклава Сребреницы, в ходе которых они грабили окрестные сербские села, убивали жителей, забирали продовольствие и скот.

После двух взрывов в хлебных очередях на площади Маркале в Сараево вмешательство НАТО стало неизбежным, а их бомбардировки принудили сербов прекратить войну. В ноябре 1995 года на авиабазе близ американского города Дейтона президент Сербии Слободан Милошевич, возглавлявший объединенную делегацию СРЮ и боснийских сербов, президент Хорватии Франьо Туджман и председатель президиума Боснии и Герцеговины Алия Изетбегович подписали договор об урегулировании боснийского конфликта.

Война закончилась, на территории отколовшейся от Югославии Боснии и Герцеговины осталась автономная Республика Сербская. В целом конфликт унес более 200 тыс. человеческих жизней. Из восточной, сербской части Боснии было изгнано около 800 тыс. мусульман. Из западной и центральной частей – около 600 тыс. сербов и почти 300 тыс. хорватов. Многие из них остались за рубежом; к 2000 году число уехавших из страны достигало 800 тыс. человек.

Кто финансирует Гаагский трибунал?

Международный трибунал в Гааге, специально созданный по решению Совета Безопасности ООН для наказания тех, кто совершил военные преступления в бывшей Югославии, активно работает вот уже более 10 лет, но в основном наказывает сербов. А когда не наказывает их через судебные решения, тогда сербские обвиняемые сами непонятным образом погибают в камерах его тюрьмы в гаагском районе Схевенинген. Так, от сердечного приступа там умер Слободан Милошевич, в чьей крови после смерти были обнаружены лекарства от… проказы, которые давал ему тюремный врач-голландец. Кроме него, в своих постоянно контролируемых камерах ухитрились повеситься бывший глава Республики Сербская Краина в Хорватии Милан Бабич и бывший мэр города Вуковара серб Славко Докманович. Последний, кстати, за недоказанностью улик имел все шансы быть оправданным.

Во всех случаях этих смертей МТБЮ виновных так и не нашел. Да это и неудивительно. Известно, что трибунал, будучи органом ООН, почему-то финансируется за счет пожертвований отдельных правительств и частных фондов и корпораций (что, вообще-то, является нарушением ст. 32 его Устава).

Кто финансирует МТБЮ? Основная часть средств МТБЮ поступает от правительства США, а также Фонда Сороса, известного под названием «Институт «Открытое Общество». Аналогичные пожертвования МТБЮ делали и Фонд Рокфеллера, и корпорация «Тайм-Уорнер».

Известно, что Фонд Сороса финансировал не только Международный трибунал по бывшей Югославии, но заодно и газету т. н. «Освободительной армии Косово» в Приштине. Видимо, этим объясняются постоянные оправдательные приговоры военных преступников из лидеров косовских албанцев. МТБЮ получает также поддержку от Коалиции за международную справедливость, созданной и финансируемой Соросом, а также от Института права для Центральной и Восточной Европы, созданного Американской ассоциацией адвокатов.

Характерно, что попытки адвокатов Караджича провести баллистическую экспертизу взрывов в Сараево на площади Маркале встречают неприятие со стороны судей МТБЮ, которые при этом ссылаются на нежелание нынешних мусульманских властей Боснии и Герцеговины сотрудничать в этих вопросах. По их словам, представители Совета министров БиГ отказываются обеспечивать полицейское содействие специалистам-баллистикам, которых привлекла защита Караджича для опровержения части обвинений против экс-президента РС.

Кстати, эта беспомощность международного суда проявилась совсем недавно. Ранее, когда МТБЮ требовал от Сербии содействия, его требования сопровождались угрозами международных санкций. Но в адрес мусульманских властей БиГ такие угрозы не звучат.

Так что суд над Караджичем все сильнее начинает напоминать процесс над Милошевичем, который в начале 2000-х гг. наблюдатели окрестили фарсом и судилищем. Поэтому, скорее всего, и результат его будет аналогичным тому, чем кончилось дело бывшего президента Югославии. Умершего в тюремной камере МТБЮ, поскольку судьи не смогли доказать его вину.